Обязав корпорации выводить выручку в рубли, Минфин потеряет источник рублевого наполнения бюджета за счет снижения курса валют — экономист 

Издание The Financial Times публиковало со ссылкой на свои источники информацию о том, что финансовый блок российского правительства хочет принудить экспортеров к выводу в рубли 80% иностранной выручки, бо́льшая часть которой хранится за границей в зарубежных валютах. Это планируется сделать для поддержания курса рубля.

В числе других мер назывались запрет на выплату дивидендов за рубежом и на субсидии на импорт, ограничение валютных свопов, а также уменьшение объема допустимой для вывода за границу валютной массы для экспортеров.

Экономист Олег Буклемишев рассказал DisInform Watch, зачем в теории такие меры могут быть введены:

«В конце февраля — марте прошлого года были введены жесткие меры капитального контроля, которые сыграли большую роль в том, что происходило с курсом валют и с внутренней экономической динамикой в течение достаточно длительного времени. Потом эти во многом драконовские меры начали заметно ослаблять.

И вот сейчас мы пребываем в том, что можно назвать точкой отката. Очевидно, одна из причин того, что произошло с долларом на внутреннем рынке, — это нехватка свободно конвертируемой валюты, которая перестала поступать в силу целого ряда причин. Сейчас в Россию просто бессмысленно с экономической точки зрения завозить валюту, потому что здесь с ней делать нечего — даже под процент вложить ее не получится с учетом роста процентных ставок. Валютное противостояние наложилось на желание перестать использовать „токсичные“ валюты, рассчитываться за рубли или принимать валюты „дружественных“ государств.

Те же, кто получал свободно конвертируемую валюту за границей, не особо стремились репатриировать ее в Россию. Думаю, здесь идет речь об этих крупных компаниях. Их предупреждают: „Либо вы заводите валюту в страну, либо мы опять вводим ограничения, которые были в прошлом году“.

Если такие ограничения будут введены, то мы увидим сильный откат курса валют в обратном направлении. Вопрос в том, какой вред это нанесет российским операциям и не ударит ли это по интересам самого Министерства финансов, — ведь когда курс рубля ослаб, на валютную выручку приходилось больше рублевого наполнения бюджета.

Вот такая сложная ситуация для балансирования. Я не думаю, что регуляторы будут вводить максимально жесткие меры, но если потребуется, то они их применят для стабилизации ситуации на внутреннем рынке. По большей части сейчас курсом пытаются управлять с помощью повышения ключевой ставки».

Буклемишев считает, что сама информация о возможности принятия таких жестких мер уже повлияла как на курс валют, так и на крупные компании:

«Это действительно серьезная информация. За счет такого предупреждения в страну станет приходить на миллиарды больше валютной выручки, и это способно изменить валютное соотношение сильнее, чем изменение процентной ставки Центрального банка».

По мнению Буклемишева, в нынешней ситуации это вполне может ударить и по экономике крупных корпораций, и по тому, как они ведут свои зарубежные расчеты:

«Это очень чувствительный политический вопрос, это сложное общение между государством и крупнейшими корпорациями. Последние должны слушаться и не допускать, чтобы на внутреннем рынке складывались опасные ситуации.

Я думаю, это входит в перечень обязанностей крупных корпораций, поэтому они, безусловно, должны выполнить все, что от них требуют, даже без введения формального регулирования на этот счет.

Но также стоит понимать, что ситуация сильно изменилась и что мы сегодня имеем дело с совершенно другой валютной выручкой. Если раньше речь шла о свободно конвертируемой валюте и было понятно, о каких суммах идет речь, то сейчас картина другая. Где-то это юани, которые не всегда можно репатриировать, где-то рубли, где-то пресловутые рупии, с которыми вообще непонятно, что делать».